Меде́я < греч. Μήδεια
В греческой мифологии волшебница, дочь царя Колхиды Ээта и океаниды Идии, внучка Гелиоса, племянница Кирки[1] (вариант: мать Медеи — покровительница волшебниц Геката, сестра Медеи — Кирка[2]). Миф о Медее связан с мифом об аргонавтах. Когда аргонавты во главе с Ясоном прибыли в Колхиду, покровительствовавшие им боги внушили Медее страстную любовь к Ясону. За обещание жениться на ней Медея помогла Ясону преодолеть испытания, которым его подверг Ээт. Усыпив волшебным зельем сторожившего золотое руно дракона, Медея помогла Ясону овладеть сокровищем[3]. Более древний вариант: Ясон убил дракона[4]. Вместе с Ясоном Медея бежала из Колхиды. Чтобы задержать преследовавшего беглецов Ээта, Медея убила бежавшего с ней своего малолетнего брата Апсирта, а затем разбросала куски его тела по морю, понимая, что поражённый горем отец прекратит погоню, чтобы собрать части тела сына для погребения[5]; вариант: Апсирт не бежал с Медеей, a возглавил колхов, гнавшихся за аргонавтами. Медея заманила брата в ловушку, и Ясон убил его[6]. Когда Медея и аргонавты достигли острова феаков, посланные Ээтом колхи потребовали выдачи Медеи. Царь феаков Алкиной ответил, что выдаст беглянку, если она ещё не стала женой Ясона. Предупреждённые супругой Алкиноя Аретой, Медея и Ясон поспешили сочетаться браком[7].
Когда аргонавты с руном вернулись в Иолк, Медея помогла Ясону отомстить узурпатору Пелию, убившему его отца и брата. Медея погубила Пелия, убедив его дочерей, что дряхлого отца можно омолодить. Для этого тело Пелия надо разрубить на части, сварить их в котле, а потом Медея с помощью волшебных снадобий вернёт ему молодость. Чтобы убедить дочерей, она разрубила барана, сварила его в котле, а затем превратила в ягнёнка; когда дочери Пелия согласились разрубить отца, Медея воскрешать его не стала[8]. Подговорила Пелиад, сестёр Акаста, сарить в котле с волшебными травами их отца, чтобы тот омолодился. Тем самым она погубила Пелия и Акаст изгнал Медею и её мужа Ясона из своего царства, которое он наследовал после смерти отца.
После этого Медея и Ясон были изгнаны из Иолка и поселились в Коринфе, где Медея родила Ясону двух сыновей Мермера и Ферета. Когда Ясон задумал жениться на дочери коринфского царя Креонта Главке (вариант: Креусе), Медея, проклиная неблагодарного мужа, решила отомстить ему. Она послала сопернице пропитанный ядом пеплос (одеяние), надев который Главка сгорела заживо вместе с отцом, пытавшимся спасти дочь[9]. Убив своих детей, Медея улетела на колеснице, запряжённой крылатыми конями (вариант — драконами). По другому варианту мифа, Медея оставила детей молящимися у алтаря Геры, и коринфяне, мстя за Главку, убили их[10]. Бежав из Коринфа, Меде поселилась в Афинах и стала женой Эгея, родив ему сына Меда[11]. Когда в Афины возвратился неузнанный отцом наследник Эгея Тесей, Медея, боясь, что он, а не Мед унаследует власть отца, убедила мужа попытаться погубить пришельца. Но Эгей узнал сына, раскрыл коварство и и изгнал её из Афин[12]. После этого Медея и её сын Мед возвратились в Колхиду, где к тому времени Ээт был свергнут с престола братом Персом. Мед убил Перса и воцарился в Колхиде, впоследствии завоевав значительную часть Азии[13] [вариант: Мед погиб в походе против индов, а Медея сама убила Перса и вернула власть отцу[14]]. В дальнейшем Медея была перенесена на острова блаженных, где стала женой Ахилла[15].
Такие черты образа Медеи, как способность оживлять мёртвых, летать по небу и пр., позволяют предполагать, что первоначально Медея почиталась как богиня. Возможно, в образе Медеи слились черты почитавшейся в Колхиде солнечной богини, могущественной колдуньи фессалийских сказок (Иолк находился в Фессалии) и героини коринфского эпоса, в котором Медея и её отец считались выходцами из Коринфа.
с помощью бога солнца сбежала в Афины. Там она попыталась отравить Тесея, но ей это не удалось и ей пришлось покинуть и этот город.
Медея — величественная волшебница в греческой мифологии. Колхидская Медея близка к фракийской лунной богине Гекате и является её жрицей. Она владеет всеми тайнами растений, целебных, ядовитых, дурманящих. Беда её в том, что она не хочет отдавать должное великой космической силе любви. Она так любит Ясона, что не останавливается перед предательством и убийством брата, но се безграничная любовь обращается, когда Ясоп покинул ее, в стоять же безграничную месть. Как жрица Гекаты — представительницы уходящей культуры матриархата — она убивает своих сыновей; Рапке-Гравес сообщает, что в поздней фазе матриархата часто имели место кровавые жертвы мальчиков. Мотив, стоящий за детоубийством, можно понимать и в переносном смысле — она убивает своё прошлое, чтобы начать новую жизнь. Так же, как и Ариадна, Медея становится из-за любви предательницей, ведь она покидает свой род и является причиной смерти брата. И так же, как Ариадна, она в конце концов возвращается в лоно своего клана и ей даруют бессмертие, ведь в любви боги видели силу, которой следует все прощать.
Основные значения
[править]
страстная и ревнивая женщина. детоубийцы и безграничной мести.
Медея. Геркуланум. Ок. 70-79 гг. до н. э.
Северная традиция
[править]
Котел Медеи, в котором можно пережить второе рождение, упоминается также в ирландской истории о Передуре. Подобные котлы — вообще частая деталь кельтской мифологии. Это дает основание Ранке-Гравесу предположить, что Медея была гиперборейской, то есть в его понимании, британской богиней.
Искусство
[править]
Образ мстительной жены рожден пьесой Еврипида "Медея. В «Метаморфозах» он подробно говорит о силе колдовства Медеи, её магических зельях и так далее и лишь походят упоминает о подробностях трагедии. Так (7:164-294) Медея изображается омолаживающей престарелого Эсона, отца Ясона, — она делает это посредством пуска его старой крови и замены её специальным, ею изготовленным травяным отваром. Она стоит у дымящегося котла и бросает в него пригоршню ингредиентов, тем временем Эсон лежит рядом обнаженный. Уловкой Медея расположила к себе дядю Ясона Пелия, который захватил трон Эсона (7:298-350). Она обещала дочерям Пелия, что проделает ту же операцию над их отцом, и уговорила их взять ножи и пустить его кровь. Когда они так и сделали, Медея «умчалась на змеях крылатых», оставив их с трупом. Женщины обычно изображаются в момент нанесения старику ударов ножом. Овца или барашек, стоящий рядом с Медеей, намекает на её более раннее магическое омоложение барана, совершенное для того, чтобы убедить дочерей Пелея в своей силе. Иногда Медея изображается на своей колеснице; её везут Драконы (7:350, 398).
Сказочные черты Медеи претерпели существенные изменения в творчестве греческих и римских писателей. Тема неразделённой любви Медеи к Ясону, намеченная ещё Пиндаром, получила развитие в одноимённой трагедии Еврипида, где Медея стала убийцей своих детей. У Сенеки (трагедия «Медея») она предстаёт как суровая мстительница, действующая с жестокой последовательностью.
В античном изобразительном искусстве (в вазописи, на рельефах саркофагов, фресках) нашли отражение сцены: Медея помогает Ясону добыть золотое руно, смерть Пелия, убийство детей.
Европейское искусство обращается к мифу с XIV в. сначала в книжных иллюстрациях, затем в живописи (сюжеты: «Медея убивает своих детей» — у П. Веронезе, Н. Пуссена, К. Ванлоо, Э. Делакруа; «Медея омолаживает Пелия» — у Гверчино и др.).
Среди произведений европейской драматургии на сюжет мифа:
в XVII в. — «Медея» П. Корнеля;
в XVIII в. — «Медея» Ф. В. Готтера, «Медея в Коринфе» и «Медея на Кавказе» Ф. М. Клингера, «Медея» Л. Тика;
в XIX в. — «Медея» Дж. Б. Никколини, «Медея» (часть драматической трилогии «Золотое руно») Ф. Грильпарцера;
в XX в. — «Медея» Ж. Ануя и Ф. Т. Чокора.
Широко использовался миф в музыкально-драматическом искусстве; среди опер:
в XVII в. — «Медея» M. А. Шарпантье и др.;
в XVIII в. — «Медея» И. Мысливечека, И. Бенды, И. Г. Наумана, Л. Керубини и др.;
в XIX в. — «Медея» С. Меркаданте и др.;
в XX в. — «Медея» Д. Мийо, Э. Кшенека и др.
Известный фильм о Медее, снятый Пазолини с Марией Каллас в главной роли, допускает социально-политическое толкование мифа: если в античности, равно как и в многочисленных позднейших интерпретациях сказания об аргонавтах, действия Медеи неизменно осуждались как жестокое варварство, то Пазолини встал на её сторону. Пазолини создает фантастические, возбуждающие воображение картины, позволяющие зрителям погрузиться в мистику варварского мира Колхиды и принять ее. Таким образом, древнее сказание может прочитываться как история третьего мира во взаимодействии с материалистическими западными технократаями
В греческой мифологии волшебница, дочь царя Колхиды Ээта и океаниды Идии, внучка Гелиоса, племянница Кирки[1] (вариант: мать Медеи — покровительница волшебниц Геката, сестра Медеи — Кирка[2]). Миф о Медее связан с мифом об аргонавтах. Когда аргонавты во главе с Ясоном прибыли в Колхиду, покровительствовавшие им боги внушили Медее страстную любовь к Ясону. За обещание жениться на ней Медея помогла Ясону преодолеть испытания, которым его подверг Ээт. Усыпив волшебным зельем сторожившего золотое руно дракона, Медея помогла Ясону овладеть сокровищем[3]. Более древний вариант: Ясон убил дракона[4]. Вместе с Ясоном Медея бежала из Колхиды. Чтобы задержать преследовавшего беглецов Ээта, Медея убила бежавшего с ней своего малолетнего брата Апсирта, а затем разбросала куски его тела по морю, понимая, что поражённый горем отец прекратит погоню, чтобы собрать части тела сына для погребения[5]; вариант: Апсирт не бежал с Медеей, a возглавил колхов, гнавшихся за аргонавтами. Медея заманила брата в ловушку, и Ясон убил его[6]. Когда Медея и аргонавты достигли острова феаков, посланные Ээтом колхи потребовали выдачи Медеи. Царь феаков Алкиной ответил, что выдаст беглянку, если она ещё не стала женой Ясона. Предупреждённые супругой Алкиноя Аретой, Медея и Ясон поспешили сочетаться браком[7].
Когда аргонавты с руном вернулись в Иолк, Медея помогла Ясону отомстить узурпатору Пелию, убившему его отца и брата. Медея погубила Пелия, убедив его дочерей, что дряхлого отца можно омолодить. Для этого тело Пелия надо разрубить на части, сварить их в котле, а потом Медея с помощью волшебных снадобий вернёт ему молодость. Чтобы убедить дочерей, она разрубила барана, сварила его в котле, а затем превратила в ягнёнка; когда дочери Пелия согласились разрубить отца, Медея воскрешать его не стала[8]. Подговорила Пелиад, сестёр Акаста, сарить в котле с волшебными травами их отца, чтобы тот омолодился. Тем самым она погубила Пелия и Акаст изгнал Медею и её мужа Ясона из своего царства, которое он наследовал после смерти отца.
После этого Медея и Ясон были изгнаны из Иолка и поселились в Коринфе, где Медея родила Ясону двух сыновей Мермера и Ферета. Когда Ясон задумал жениться на дочери коринфского царя Креонта Главке (вариант: Креусе), Медея, проклиная неблагодарного мужа, решила отомстить ему. Она послала сопернице пропитанный ядом пеплос (одеяние), надев который Главка сгорела заживо вместе с отцом, пытавшимся спасти дочь[9]. Убив своих детей, Медея улетела на колеснице, запряжённой крылатыми конями (вариант — драконами). По другому варианту мифа, Медея оставила детей молящимися у алтаря Геры, и коринфяне, мстя за Главку, убили их[10]. Бежав из Коринфа, Меде поселилась в Афинах и стала женой Эгея, родив ему сына Меда[11]. Когда в Афины возвратился неузнанный отцом наследник Эгея Тесей, Медея, боясь, что он, а не Мед унаследует власть отца, убедила мужа попытаться погубить пришельца. Но Эгей узнал сына, раскрыл коварство и и изгнал её из Афин[12]. После этого Медея и её сын Мед возвратились в Колхиду, где к тому времени Ээт был свергнут с престола братом Персом. Мед убил Перса и воцарился в Колхиде, впоследствии завоевав значительную часть Азии[13] [вариант: Мед погиб в походе против индов, а Медея сама убила Перса и вернула власть отцу[14]]. В дальнейшем Медея была перенесена на острова блаженных, где стала женой Ахилла[15].
Такие черты образа Медеи, как способность оживлять мёртвых, летать по небу и пр., позволяют предполагать, что первоначально Медея почиталась как богиня. Возможно, в образе Медеи слились черты почитавшейся в Колхиде солнечной богини, могущественной колдуньи фессалийских сказок (Иолк находился в Фессалии) и героини коринфского эпоса, в котором Медея и её отец считались выходцами из Коринфа.
с помощью бога солнца сбежала в Афины. Там она попыталась отравить Тесея, но ей это не удалось и ей пришлось покинуть и этот город.
Медея — величественная волшебница в греческой мифологии. Колхидская Медея близка к фракийской лунной богине Гекате и является её жрицей. Она владеет всеми тайнами растений, целебных, ядовитых, дурманящих. Беда её в том, что она не хочет отдавать должное великой космической силе любви. Она так любит Ясона, что не останавливается перед предательством и убийством брата, но се безграничная любовь обращается, когда Ясоп покинул ее, в стоять же безграничную месть. Как жрица Гекаты — представительницы уходящей культуры матриархата — она убивает своих сыновей; Рапке-Гравес сообщает, что в поздней фазе матриархата часто имели место кровавые жертвы мальчиков. Мотив, стоящий за детоубийством, можно понимать и в переносном смысле — она убивает своё прошлое, чтобы начать новую жизнь. Так же, как и Ариадна, Медея становится из-за любви предательницей, ведь она покидает свой род и является причиной смерти брата. И так же, как Ариадна, она в конце концов возвращается в лоно своего клана и ей даруют бессмертие, ведь в любви боги видели силу, которой следует все прощать.
Основные значения
[править]
страстная и ревнивая женщина. детоубийцы и безграничной мести.
Медея. Геркуланум. Ок. 70-79 гг. до н. э.
Северная традиция
[править]
Котел Медеи, в котором можно пережить второе рождение, упоминается также в ирландской истории о Передуре. Подобные котлы — вообще частая деталь кельтской мифологии. Это дает основание Ранке-Гравесу предположить, что Медея была гиперборейской, то есть в его понимании, британской богиней.
Искусство
[править]
Образ мстительной жены рожден пьесой Еврипида "Медея. В «Метаморфозах» он подробно говорит о силе колдовства Медеи, её магических зельях и так далее и лишь походят упоминает о подробностях трагедии. Так (7:164-294) Медея изображается омолаживающей престарелого Эсона, отца Ясона, — она делает это посредством пуска его старой крови и замены её специальным, ею изготовленным травяным отваром. Она стоит у дымящегося котла и бросает в него пригоршню ингредиентов, тем временем Эсон лежит рядом обнаженный. Уловкой Медея расположила к себе дядю Ясона Пелия, который захватил трон Эсона (7:298-350). Она обещала дочерям Пелия, что проделает ту же операцию над их отцом, и уговорила их взять ножи и пустить его кровь. Когда они так и сделали, Медея «умчалась на змеях крылатых», оставив их с трупом. Женщины обычно изображаются в момент нанесения старику ударов ножом. Овца или барашек, стоящий рядом с Медеей, намекает на её более раннее магическое омоложение барана, совершенное для того, чтобы убедить дочерей Пелея в своей силе. Иногда Медея изображается на своей колеснице; её везут Драконы (7:350, 398).
Сказочные черты Медеи претерпели существенные изменения в творчестве греческих и римских писателей. Тема неразделённой любви Медеи к Ясону, намеченная ещё Пиндаром, получила развитие в одноимённой трагедии Еврипида, где Медея стала убийцей своих детей. У Сенеки (трагедия «Медея») она предстаёт как суровая мстительница, действующая с жестокой последовательностью.
В античном изобразительном искусстве (в вазописи, на рельефах саркофагов, фресках) нашли отражение сцены: Медея помогает Ясону добыть золотое руно, смерть Пелия, убийство детей.
Европейское искусство обращается к мифу с XIV в. сначала в книжных иллюстрациях, затем в живописи (сюжеты: «Медея убивает своих детей» — у П. Веронезе, Н. Пуссена, К. Ванлоо, Э. Делакруа; «Медея омолаживает Пелия» — у Гверчино и др.).
Среди произведений европейской драматургии на сюжет мифа:
в XVII в. — «Медея» П. Корнеля;
в XVIII в. — «Медея» Ф. В. Готтера, «Медея в Коринфе» и «Медея на Кавказе» Ф. М. Клингера, «Медея» Л. Тика;
в XIX в. — «Медея» Дж. Б. Никколини, «Медея» (часть драматической трилогии «Золотое руно») Ф. Грильпарцера;
в XX в. — «Медея» Ж. Ануя и Ф. Т. Чокора.
Широко использовался миф в музыкально-драматическом искусстве; среди опер:
в XVII в. — «Медея» M. А. Шарпантье и др.;
в XVIII в. — «Медея» И. Мысливечека, И. Бенды, И. Г. Наумана, Л. Керубини и др.;
в XIX в. — «Медея» С. Меркаданте и др.;
в XX в. — «Медея» Д. Мийо, Э. Кшенека и др.
Известный фильм о Медее, снятый Пазолини с Марией Каллас в главной роли, допускает социально-политическое толкование мифа: если в античности, равно как и в многочисленных позднейших интерпретациях сказания об аргонавтах, действия Медеи неизменно осуждались как жестокое варварство, то Пазолини встал на её сторону. Пазолини создает фантастические, возбуждающие воображение картины, позволяющие зрителям погрузиться в мистику варварского мира Колхиды и принять ее. Таким образом, древнее сказание может прочитываться как история третьего мира во взаимодействии с материалистическими западными технократаями
